Закат Порядка - Пролог

Прохладный ветерок шептал на своём языке, обнимая город мягкими потоками, но никто не обращал на него внимания. В центре площади, переполненной шумной толпой, царил праздник — фестиваль прихода весны. Горожане, обрадованные окончанием зимы, собрались, чтобы отметить этот особенный день. День, когда, согласно древним преданиям, Драконы благословляли землю, позволяя новому урожаю прокормить семьи. Зима, холодная и голодная, осталась позади. Её прощали с радостными возгласами, смехом и весельем.

Весь город, казалось, ожил. Дома украшали ленты ярких цветов: зелёные, как весенняя трава, жёлтые, как утренние лучи Солнечного Дворца, и красные, как распускающиеся маки. Улицы наполнились музыкой и ароматами традиционной еды. Трактиры звенели кружками с элем и звуками народных песен. Повара предлагали сладости в форме цветов и бабочек, а уличные артисты устраивали представления прямо под открытым небом: танцевали, жонглировали и исполняли различные трюки.

На ярмарке, раскинувшейся у входа на главную площадь, можно было найти всевозможные диковинки. На прилавках лежали экзотические плоды, пахнущие лугом после дождя, эльфийские специи, которые, как говорили, могли сделать любое блюдо божественным, и изящные украшения, сверкающие, как звёзды на ночном небе.

— Кажется, начинается! — чей-то восторженный голос вынырнул из общего гомона.

На главной сцене стартовала магическая церемония. Это было самое ожидаемое событие фестиваля, символизирующее уход зимы. Группа магов выстроилась. Взмахи рук, мягкие заклинания, и вот в воздухе начали появляться ледяные кристаллы. На глазах изумлённой толпы вырастали скульптуры: замки с башнями, покрытыми инеем, сверкающие снежные деревья, а затем величественные грифоны, расправляющие крылья, будто готовясь взлететь.

Толпа ахала и аплодировала. Маги, завершив создание фигур, переходили к следующей части представления. Заклинатели воды взмахнули руками, и лёд начал таять. Жидкость стекала в сосуды, подготовленные заранее, её кристальная чистота сверкала в лучах Дракона. Считалось, что выпивший эту воду обретёт удачу и процветание.
Но не всех завораживало это волшебное зрелище.

Мужчина в коричневом плаще двигался сквозь толпу, будто не замечая ни сияющих ледяных фигур, ни ликования вокруг. Его наряд был неприметным, лицо скрывал капюшон, а под ним — белая фарфоровая маска с двумя чёрными, глубокими отверстиями для глаз.

Толпа плотнела. Люди старались подойти ближе, чтобы увидеть магов, и случайные толчки становились неизбежными.

— Эй! Смотри, куда прёшь! — выкрикнул сердитый горожанин, пошатнувшись, когда его задел мужчина в маске.

Но тот не обернулся и не извинился. Он продолжал двигаться, словно не видя этих празднований.

Путь привёл его к краю площади, где стояла небольшая конюшня. Лошади, украшенные цветными лентами, фыркали и перебирали копытами, готовясь к предстоящим скачкам. Мужчина остановился возле изгороди, будто любуясь животными, но его внимание было сосредоточено на чём-то другом.

Из-под плаща вынырнула рука в чёрной перчатке. На её поверхности вспыхнули искры, а затем огонь, который медленно рос, играя алыми языками. Казалось, что пламя было живым и подчинялось воле владельца.

— Пожар! Пожар! — вдруг раздался крик со стороны ярмарочных палаток, — Шатры горят!

Толпа ожила, словно потревоженный улей. Люди побежали в разные стороны, сталкиваясь друг с другом. Женщины с детьми искали укрытие, а мужчины бросились к месту возгорания. Пламя разрасталось, перекидываясь с одного шатра на другой. Дым поднимался в воздух, затмевая лучи Дракона.

Именно тогда несколько фигур с факелами в руках начали двигаться по улицам. Их лица, искажённые злобой, не выражали ни страха, ни удивления — только решимость и необузданную агрессию. Их шаги были быстрыми и чёткими, словно они точно знали, чего хотят. Они двигались вперёд и каждый из них направлял свой факел на очередной шатёр, превращая его в полыхающее пламя.

Таинственный мужчина стоял всё так же неподвижно, наблюдая за происходящим с явным безразличием. Его глаза, скрытые под белой маской, мерцали в отблесках огня, а затем он исчез в людском потоке, растворяясь в хаосе, как если бы его присутствие никогда не имело значения.